Избирательная кампания началась довольно внезапно. Обороты возрастают в геометрической прогрессии. Благие намерения, нерешительно заявленные вокруг кампании, безропотно завершают булыжную дорогу, ведущую в ад. Были разговоры о взаимном пакте о ненападении. Охваченные страстями полемики всех со всеми, конкуренты вышли из пакта и предались творчеству, каждый из которых предлагал свои этические формулы — одни манифесты, другие декалоги, некоторые ничего. Однако все, за исключениями, подтверждающими правило, верны проевропейской интеграционной риторике. И, наверное, одинаковые, каждый со своей формулой интегрирования. Некоторые с интеграционными формулами, которые отменяют интеграцию. Потому что Европа, прежде чем стать просто географической реальностью, является ментальной конструкцией. Интеграция в европейские структуры в нашей стране желательна, как новая одежда или езда на крутой машине. И игнорирует тот факт, что процесс метаморфозы в сторону Европы требует не только институциональной и экономической реформы (которая пока для нас несколько частична и хромает), но и, по существу, приспособления нашего менталитета к новым модель европейского человека.
Тот факт, что трудно делать и то, и другое одновременно, является постоянно демонстрируемой и демонстрируемой реальностью. Как заметил наблюдатель явления нашего длительного перехода к подобию бесконечности, мы страдаем симптомом нереалистичности и смущающей нехватки памяти. Мы стремимся забыть прошлое, которое было не меньше, чем настоящее, или приспособить память о нем к нашим непосредственным, личным или коллективным целям. Мы ампутируем наши несчастливые родовые периоды, чтобы быстрее прыгнуть в будущее, но обнаруживаем твердость настоящего, которого мы больше не хотим. Следовательно, и будущего больше не существует. В условиях умственной инерции, в которой упрямо появляются штампы о славной эпохе миоритового космоса.
Тот же обозреватель отмечает, что новые интерпретаторы истории берут за точку отсчета межвоенный период, считающийся пиковым моментом страны на распутье, периодом процветания и демократии. На самом деле это историческое интермеццо было таким же политически и духовно несостоятельным, как и наше драматическое настоящее. С такими оппортунистическими людьми, как те, кто сегодня решает наши судьбы. Другие предпочитают более глубокий спуск, мифологизируя исконное время гето-даков, определяя центр мира через наши Карпаты. Или период воевод, достойных спасителей Европы, которая сегодня забывает выразить свою благодарность! Последнему отдают предпочтение отважные защитники молдавской государственности, которая необходима им почти исключительно для того, чтобы пользоваться ее материальными ценностями.
И Румыния, якобы великая, и Молдавия, якобы наделенная энергичной независимостью, последовательно, хотя и не постоянно, населены ложными личностями, руководимыми ложными вождями, основанными на ложных мифах, от которых нам трудно оторваться. Но глубоко ошибаются те, кто питает иллюзии относительно возможности начать новую жизнь, не приняв зрело старую, со всеми ее хорошими и плохими сторонами.
Какое отношение все эти урезанные цитаты пресыщенных наблюдений имеют к выборам в конце ноября? Если ничего не думать, значит, история и дальше будет течь очень параллельно своим случайным интерпретациям…
